Время — московское! - Страница 28

Однако размышлять о речевых привычках чоругов Тане было недосуг. Ей страсть как хотелось знать, что же именно узнал чоруг. И хотя это знание холодило, как крещенские морозы, она не боялась замерзнуть. Точнее, боялась. Но желание знать было сильнее страха.

— Послушай, Эль-Сид… Вот ты говорил, что хозяин этого планшета много знал о Коллекции. Верно?

— Так.

— Но что именно он знал? Ты что-нибудь запомнил?

— Я запомнил все, — горделиво отозвался Эль-Сид. — Моя память сильная и надежная, потому что я много тренируюсь!

— Тогда расскажи что-нибудь из того, что ты запомнил, мне.

— Это принесет тебе эмоцию счастья? — с надеждой в голосе поинтересовался чоруг.

— Еще какую! — сверкнула глазами Таня.

— Тогда говори, что за вещь ты хочешь узнать… И я вспомню ее для тебя!

— Ну… например, про «черепки».

— В планшете сказано, что это части панциря! Существо под названием «джипс» вылупилось из старого панциря, потому что у него вырос новый. А «черепки», то есть части старого панциря, остались. Они лежали очень долго. А потом вы их нашли.

— Джипс… Я и существ-то таких не знаю! Даже не слышала никогда… — задумчиво произнесла Таня. — А ты, Эль-Сид, — ты знаешь, кто такие джипсы?

— Знаю. Но я разобрался не сразу. Мы их называем и описываем совершенно иначе. Пришлось много думать и читать планшет. Вы, русские люди, с ними воевали. Совсем недавно.

— Мы? С ними? Воевали? Ты ничего не путаешь?

— Люди воевали с джипсами в вашем году «два шесть два один». Месяц «май».

— Май?

— Да. Май. Так написано в этом планшете, — отвечал Эль-Сид.

— А вы, чоруги, с ними тоже воевали?

— Нет. Никогда. Мы, чоруги, считаем, что есть три судьбы, которые можно разделить: судьба войны, судьба любви и судьба равнодушия. Мы и джипсы разделяем судьбу равнодушия!

«Судьба равнодушия» — неплохо звучит», — мимоходом отметила Таня.

— Значит, ты узнал о джипсах не из планшета?

— Мы, чоруги, тоже знаем джипсов! Только называем их «ул-ошо-мянзиж». Давно, много тысяч лет назад, у нас и народа ул-ошо-мянзиж были контакты. И в нашей земле тоже лежали вещи, похожие на те, которые вы собрали в свою Коллекцию!

— Неужели?

— Еще как! То, что вы называете «хвощом», мы тоже находили в одной из соседних планет. Наша коренная планета У-ет-у, а та, где нашли «хвощ», — У-таж-у!

— Ты что, тоже, выходит, ксеноархеолог? Специалист по жизни других… м-м-м… народов? — спросила Таня, пораженная познаниями Эль-Сида. От обилия новой информации у нее голова шла кругом.

— Нет. Я составитель ароматов. Особенно — похоронных ароматов. Мои похоронные ароматы очень ценятся. Они создают атмосферу чистой радости, которая делает похоронную церемонию незабываемой!

Тане показалось, что последнюю фразу Эль-Сид произнес с иронией, будто цитируя слова из рекламного буклета.

— Но в таком случае, откуда ты знаешь о находках ваших археологов?

— Это знают все образованные чоруги. Под нашим солнцем археология стоит второй в Списке Семи Великих Знаний о Мертвом. Очень уважаемая наука!

— Знаний о мертвом?

— Конечно, о мертвом! Ведь археология занимается тем, что умерло!

— Это, конечно, верно… Но в таком случае и геология тоже… и история…

— Полезно знать о мертвом больше. Тогда начинаешь лучше понимать живое, — наставительно сказал чоруг.

«Вот бы и у нас так считали! Тогда, может, и зарплаты были бы повыше», — вздохнула Таня.

— Расскажи мне еще про «хвощ», Эль-Сид, — попросила она. — Если тебе не трудно.

— Мне легко! Когда я разговариваю с тобой, мой мозг становится активным! Моя душа радуется! Это очень полезно! Ведь после того как я умру, мне понадобится вся сила моего мозга! И вся радость моей души! Слушай же, Таня. Мы, чоруги, тоже нашли такой «хвощ». Даже несколько «хвощей». Правда, наш «хвощ» был не таким, как ваш. У него было два ствола! А отростков было меньше!

— Может быть, это и не «хвощ» вовсе? — предположила Таня.

— Нет, «хвощ», — уверенно сказал чоруг. — Одинаковый материал, одинаковый цвет, одинаковый замысел…

— И что, «хвощ» тоже имеет отношение к этим… как ты сказал?

— Ул-ошо-мянзиж. То есть джипсам.

— Ну да, джипсам.

— Видимо, имеет. Но сказать, какое именно это отношение, наши ученые не смогли. Зато они сделали другое открытие! Великое открытие!

— Какое же?

— У нашего «хвоща» имелось два сросшихся ствола. На этих стволах были четыре мутанта.

— Ты хочешь сказать, мутовки?

— Ошибся. Конечно, мутовки! На каждой мутовке было по шару! И от трех шаров отходили еще ветки с шарами. Хозяин того планшета, — продолжал увлеченный чоруг, — считает, что «хвощ» есть модель молекулы. Наши ученые тоже так считали. Но оказалось…

Таня нервно заерзала в кресле — от нетерпения. Археологическая фортуна наконец-то улыбнулась ей своей мраморной улыбкой!

— …но оказалось, что это модель планетной системы!

— Той самой, где расположены планеты У-ет-у и У-таж-у? — предположила Таня.

— Нет! Соседней системы! Системы Аж-ет! И в этой модели, то есть в «хвоще», имеются все планеты и спутники, которые эту систему составляют! Шарики — это и есть планеты!

— Но почему тогда у «хвоща» два ствола? — стараясь не давать волю скепсису, спросила Таня.

— Потому что система Аж-ет — это система двойной звезды!

— Значит, ваш «хвощ»— модель планетной системы… — пробормотала Таня. — Но если допустить, что все «хвощи» являются моделями систем, значит, и наш тоже?