Время — московское! - Страница 158

158

На кадрах, которыми потом Цирле завешал всю свою каюту, была видна как бы шляпка гигантского груздя, выглядывающая из-за горизонта. «Шляпка груздя» не имела четко очерченных границ, а продолжалась в стороны длинными мутными полотнищами и чем-то вроде витых канатов. Грязно-серая материя, составляющая центральный объект, пребывала одновременно и во вращательном, и в поступательном (снизу вверх) движении. В то же время «полотнища» и «канаты», расходящиеся в стороны от образования, опускались вниз.

Таким образом, зонд показал нечто среднее между смерчем и гейзером высотой около трех километров! После чего связь с зондом прервалась.

Поэтому, пока они возились в туннеле со сборкой «Дюрандалей», всех посвященных в результаты изысканий «седьмого хозяйства» мучил пренеприятный вопрос: неужели? Неужели то неназванное, представиться не пожелавшее и в высшей степени бесцеремонное звездное племя, которое в нескольких победоносных сражениях положило конец господству клонов в системе Секунды, действительно решило обосноваться на Грозном всерьез и надолго?

Как уже знал Эстерсон, Цирле на этот вопрос отвечал «нет». Цирле исходил из аналогии с джипсами, которые высадились на Наотаре в сравнительно небольшой зоне. Данные о выявленных точках посадки чужаков поначалу отвечали этой аналогии.

Данные были такие.

Посадку пяти звездолетов зафиксировали в районе между озером и Новогеоргиевском. Первый из них едва не сел на голову Полине и Эстерсону, а пятый бесцеремонно прожег бетонку Новогеоргиевска на виду у тех самых разведчиков, которые обнаружили севернее города танкер «Чарма II».

Еще четыре крупных объекта в те же дни наблюдались субмаринами ПКО. Эти звездолеты вели себя однотипно. Все они сперва снижались до поверхности океана, а затем исчезали с радаров. Согласно данным гидролокации, проклятые махины ушли под воду, а затем занялись бурением океанического дна.

Еще один гидроакустический контакт с находящимся под водой звездолетом-чужаком субмарина «Иван Калита» имела 16 апреля на полпути к Южному полярному континенту.

Если этот контакт не считать вполне доказательным (например, предположить, что звездолет находился под водой временно, с исследовательскими целями, а затем ушел обратно в атмосферу), то выходило, что точки посадки всех перечисленных звездолетов вписывались в окружность диаметром полтысячи километров. Можно было надеяться, что этой окружностью интересы чужаков на Грозном и ограничатся. И даже после данных, переданных зондом, оставалась — пусть эфемерная — надежда на то, что замеченное на горизонте грибовидное образование не является свидетельством приземления звездолета-чужака.

И вот теперь, после возвращения «Дюрандалей», эта эфемерная надежда исчезла. Подтвердились наихудшие опасения: вторжение носит глобальный характер.

— Мы прошли прямо над шахтой, которую выкопал звездолет «расы К», — продолжал старлей Сергеев. — Глубина шахты, согласно скачку показаний высотомера при прохождении над ней, составляет более пятнадцати километров.

— Истребители противника? — отрывисто спросил Оберучев.

— Не обнаружены. Правда, когда мы отлетели от шахты на девяносто километров, моя станция защиты хвоста выдала предупреждение… Я заложил вираж, чтобы провериться обзорным радаром, но все было чисто.

— Ты переключался в режим повышенной мощности?

— Нет. Следуя инструкции, все мы соблюдали техмаскировку. У инженер-капитана в кармане бушлата запищала трубка радиоудлинителя.

— Минуточку… — кивнул он Сергееву. В трубку: — Оберучев слушает… Понял тебя, Фарид… Этого следовало… Да. — Инженер-капитан приосанился. — Значит, пришло время. Работаем по плану «Ветер». Ракет не жалеть. Прикройте нас хотя бы минут на семь… Спасибо. И твоим тоже.

Оберучев дал отбой. В его покрасневших от регулярного недосыпа глазах читались все ключевые понятия военного словаря в спектре от «насмерть стоять» до «посмертно наградить».

— Товарищи, — обратился инженер-капитан к присутствующим, — «Иван Калита» обнаружил истребители «расы К». Групповая цель на скорости 1,4 М движется к нам со стороны открытого моря. Подобных действий противника следовало ожидать давно. Вы знаете, что мы заготовили несколько планов отражения налета «расы К» на фиорд Крузенштерна. Сейчас я принял решение действовать по варианту «Ветер». Все вы знаете, что это такое. Времени нет. За работу!

Эстерсон не знал.

— А мне куда?

— Вы, Роланд, идите с Юдиновым. Поможете там, если что.

Таким образом, конструктор был вынужден смириться с тем, то его скитания по бункерам продолжатся. Первым делом в воздух была поднята четверка «Дюрандалей». Ей предстояло завязать бой с истребителями чужаков. Затем группа техников во главе с Юдиновым и Эстерсоном покинула бункер и спешно бросилась готовить к вылету еще восемь машин. Этим «Дюрандалям» отводилась роль главной ударной силы, которая…

Которая — что? Эстерсон полагал, что ответ на этот вопрос может быть только неутешительным.

«Искусство жеста» — так он окрестил для себя решение, принятое русскими командирами. Швырнуть горстку крылатых машин против врага, который может выставить многие десятки звездолетов и уж наверняка сотни, тысячи истребителей?

Да, это геройство. Безрассудная отвага. Красивый жест! Но и только.

Если клоны, располагавшие на Грозном солидными силами, продержались, судя по всему, двое суток, то сколько сможет сопротивляться импровизированный русский авиаполк? Два часа? Или две минуты? Что происходит там, во внешнем мире, за стенами туннеля и в небе над океаном, Эстерсон не знал. Только несколько мягких громовых раскатов намекнули на то, что субмарины обстреливают приближающегося супостата зенитными ракетами.

158