Время — московское! - Страница 81

В кабинете Колесникова — орнитариум. Что же это получается, мы с Таней — «инновация»?

Полюбоваться птичками всласть я не смог. Стоило мне отдышаться и сделать первый обжигающий глоток, как Колесников повернул шишковатую голову белорусского фермера в мою сторону и сказал:

— А теперь оставим в покое манихеев и обратимся наконец ко второму вопросу, то есть к лейтенанту Пушкину.

Я весь напрягся. Вставать, не вставать? Что делать-то, когда обстановка, что называется, формально неформальная?

— Во-первых, я хотел бы воздать должное Александру Ричардовичу за проделанную работу. Благодаря вашей бдительности, Александр Ричардович, благодаря остроте вашего ума мы получили в свое распоряжение ценнейшую информацию, связанную с местоположением планеты, которую вы в своих отчетах назвали Глагол. Кстати, мы решили поддержать вашу инициативу. С некоторых пор в нашей документации эта планета проходите таким же названием. — Колесников сделал паузу, словно бы приглашая меня сказать слово. Было видно, что ткань разговора он чувствует так же хорошо, как опытный закройщик — сукно под своим лекалом.

— Благодарю вас, товарищ генерал-майор. Мне очень лестно слышать… насчет Глагола… Правда, это название придумал не я. Когда я прибыл в лагерь для военнопленных, другие офицеры уже называли планету именно так. А еще я хотел бы добавить, что к нашей удаче я имею косвенное отношение. Ключевой здесь была информация, полученная мною от Татьяны Ивановны Ланиной, а ею — от чоругов. Вот ей-то и нужно сказать спасибо.

— Ваша скромность делает вам честь, товарищ Пушкин. Но вы не беспокойтесь, доцента Ланину мы уже поблагодарили. Искренне поблагодарили. — Колесников учтиво кивнул, обернувшись к Тане.

Таня потупила глаза и, как обычно, зарделась. Я уже заметил, что вогнать ее в мак может даже услышанная мимоходом солдатская шутка, не говоря уже о похвале генерал-майора.

— Но я позвал вас сюда не только затем, чтобы петь вам осанну… Впрочем, вначале — слово капитану первого ранга Кролю, командиру Х-крейсера «Геродот». Он лично побывал в окрестностях планеты несколько дней назад.

Каперанг с желтым лицом и мраморными глазами (уже известные мне приметы бывалого волка Х-матрицы) поднялся и вытянулся по струнке — видимо, «будьте как дома», сказанное адъютантом Колесникова, он всерьез не воспринял. Обвел присутствующих стеклянным взглядом. И заговорил — коротко, дельно.

— Вверенный мне крейсер прибыл в указанный сектор пространства и обнаружил планетную систему с ожидаемой формулой. Четвертая планета имеет атмосферу. Присутствие конкордианских объектов в районе планеты стало очевидным с первых же секунд нашего пребывания. Эта планета, как вскоре выяснилось, и является искомым Глаголом. Помимо спутников связи и раннего предупреждения, на низких орбитах Глагола расположены крепость и четыре исследовательские станции типа «Рошни». Наблюдения за поверхностью планеты также подтвердили данные о геофизических, электромагнитных и гравитационных аномалиях, упомянутых в отчете лейтенанта Пушкина и других пленных офицеров. Помимо прочего, нашими приборами были зафиксированы эффекты, которые подпадают под определение «комплексных аномалий», то есть аномалий, связанных с отклонением от целого ряда физических законов.

— Что именно имеется в виду под «комплексными аномалиями»? — спросил генерал-полковник Долинцев, когда капитан сделал паузу.

Но вместо Кроля ответил Иван Денисович — высокий, наголо бритый человек в строгом сером костюме, сидевший рядом с Таней. На вид ему было лет сорок пять.

— Да это как раз понятно, — шутливо бросил он. — Когда у вас падает на пол чернильная ручка и вместо того, чтобы остаться там лежать, взлетает под потолок, перед вами обычная аномалия. А когда ручка прилипает к потолку и, извиваясь, ползет в направлении Северного магнитного полюса для того, чтобы, наткнувшись на преграду в виде светильника, расплавиться и выпасть вам на голову чернильным дождиком, — перед вами «комплексная аномалия».

Присутствующие заулыбались — затейливое объяснение Ивана Денисовича всем понравилось.

Я тоже осклабился. А заодно подумал, что, несмотря на свой непритязательный штатский вид, этот Иван Денисович скорее всего большая шишка, если он осмеливается перебивать каперанга и держать за ровню генерал-полковника Долинцева.

Тем временем Кроль продолжал:

— Научно-исследовательская группа, которая находилась на борту вверенного мне крейсера, имела две альтернативные программы исследований. Первая предполагала более длительное, обширное изучение планеты, включая высадку на Глагол в пригодном для этого месте. Вторая — программа-минимум — предусматривала сбор и экспресс-интерпретацию информации, полученной от систем наблюдения. Но, само собой, в условиях плотного радарного покрытия околопланетного пространства средствами обнаружения противника мы смогли выполнить только программу-минимум. Причем не до конца. — В голосе капитана я уловил фрустрированные нотки. — Дело в том, что к исходу первых же суток пребывания в граничном слое Х-матрицы, отвечающем стратосфере Глагола, на борту корабля сложилась нештатная обстановка.

— «Нештатная обстановка»? — переспросил Долинцев. — Вы хотите сказать, нештатная ситуация? У вас произошла какая-то авария?

— Нет. Не ситуация, а именно обстановка, — настоял на своем Кроль. — Под «нештатной обстановкой» я подразумеваю обстановку в первую очередь психологическую.