Время — московское! - Страница 35

Я люблю ретро, про освоение Солнечной системы. Орбитальные челноки с надписями USA, РОССИЯ, EU, CHINA… И железные бочки «марсианской эры», не умевшие ни взлететь, ни сесть, а потому рождавшиеся и умиравшие на орбите… И интриги там, на борту первых межпланетников! Их шпионы, наша «контра», психологические нюансы, ссора из-за последнего апельсина…

Но еще лучше — про подводников. Наверное, потому что космических кораблей и сейчас хватает, любых, а вот боевых подлодок совсем мало. Самые шикарные фильмы, конечно, — это «Убийцы авианосцев», «Атака века» и «Атлантика будет нашей!».

Так вот, в детстве, глядя, как Маринеско ведет свою С-13 к Данцигской бухте, а капитан Гордеев изучает в перископ саудовских террористов на палубе «Теодора Рузвельта», не думал и не гадал, что когда-нибудь окажусь внутри подводной лодки. Причем не современного «Юрия Долгорукого», где, уверен, обитаемость вполне сносная, а на такой вот классической «унтерзееботе» времен Отто Вернера и того же Маринеско.

Недаром Председатель Растов говорил, что Х-крейсера вначале хотели классифицировать как «космические субмарины», ой недаром!

Теснота на «Ксенофонте» была ужаснейшая. Прибавьте к этому духотищу, жару, тусклое освещение. Вездесущий запах горелой электроники, в конце концов!

В большинстве коридоров, чтобы разминуться со встречным, приходилось жаться к переборкам.

Система замены кислородной атмосферы инертными газами, как мне пояснил сопровождающий мичман, имелась только на ангарной палубе, да и там не работала.

Никто не носил гермокостюмов. Наоборот, на «Ксенофонте» предпочитали шорты и рубашки с коротким рукавом.

Приметных деталей в экипировке военфлотцев-«подводников» было две: сумки, помеченные знаком химической опасности, и нашейные черные повязки, похожие на ковбойские платки. В сумках, которые пристегивались к поясам и носились по преимуществу на заднице, хранилось по два противогаза — фильтрующий и изолирующий. Назначение ковбойских платков до времени оставалось загадкой.

Когда меня вели к начальству, нам навстречу попались двое бородатых оборванцев в совсем уж неуставных футболках — чумазые, как черти. Одному из них мой Вергилий отдал честь, и тогда я окончательно понял, что правила игры здесь не те, что в линейном флоте.

В общем, я испытал острый приступ разочарования. Если это и есть наш последний аргумент, пресловутое чудо-оружие победы — извините, товарищ Растов, но лучше бы вы потратили мощности Технограда на несколько нормальных авианосцев!

В тесной каюте с типично капитанскими сувенирами на стенах (серебряная моделька Х-крейсера, морской бинокль, бронзовый якорек) меня дожидались трое: лысый контр-адмирал, усатый капитан первого ранга и молодой кавторанг с молоточками военинженера в петлицах.

— Здравия желаю, товарищи! Гвардии лейтенант Пушкин!

Никто из них не представился.

— Присаживайтесь, — предложил контр-адмирал. (Я почему-то решил, что это и есть Иноземцев.) — Валентин Олегович, можете приступать.

Валентином Олеговичем оказался усатый каперанг.

— Лейтенант, кто исполнил главную роль в фильме «Фрегат «Меркурий»?

— Альберт Таманский.

— Хорошо. Вы знаете, кто такой Межиров?

— Адмирал?

— Нет, я имею в виду другого Межирова.

— Поэт.

— Верно. Можете продолжить строфу «И на башнях закопанных в пашни КВ…»?

— «…Высыхали тяжелые капли дождя».

— Кто такой Зиновий Колобанов?

— Знаменитый танковый ас. Командовал как раз одним из танков KB, о которых Межиров…

— Что такое Паркида?

— Планета, точнее — спутник планеты-гиганта Бирб. Крупнейший центр добычи естественного люксогена.

— А Лесная?

— Не знаю такой планеты.

— Это населенный пункт. Какое событие русской истории связано с этим топонимом?

— Я, честно, не силен в общей истории…

— Ну а Бородино?

— Место, где Кутузов дал сражение Наполеону… Ну что вы, товарищ капитан первого ранга, честное слово! — не удержался я. — Это же любой ребенок знает!

— Чудесно… Что ж, лейтенант, поздравляю: вы — это вы…

«Вот спасибо! За этим стоило сюда лететь!»

— …И пребываете, по всему видно, в здравом уме и трезвой памяти.

— Спроси его, Валентин, что-нибудь еще насчет «Орлана», — усмехнулся кавторанг.

— А вот про «Орлан» я совсем ничего не знаю. Красивая машина, хотя с виду — перетяжеленная.

— Я вопросов больше не имею. — Каперанг шутливо заслонился ладонями. — Это уже Борис. — Он кивнул на военинженера.

— А у меня с самого начала вопросов не было. — Борис пожал плечами. — Я вас, лейтенант, видел в Технограде. Вы, правда, меня видеть не могли…

— И все-таки проверить надо было. Вы уж не серчайте, Саша, — потеплевшим голосом сказал контр-адмирал. — Тут не столько даже шпиономания… Крейсера наши — техника новая, капризная… Случаются здесь, в граничном слое Х-матрицы, неприятности всякие, с непривитыми новичками… Так на него смотришь— нормальный офицер, двигается самостоятельно, говорит связно. А потом вдруг понимаешь: да бредит же человек, на голубом глазу врет зачем-то, в памяти у него все спуталось… Итак, лейтенант Пушкин, у нас к вам, по существу, только один серьезный вопрос: готовы ли вы сейчас, в спокойной обстановке, подтвердить свое обращение к нам, переданное в эфир над Южным полюсом?

— Ну, исключая «козлов драных» и еще кое-какие идиоматические выражения, — ехидно уточнил каперанг.

— Валентин, не смущай человека, — нахмурился контр-адмирал. — Мат на войне — оружие, сравнимое с главным калибром.